Переезд

 

Хочу начать с совета. Ходя советовать - дело неблагодарное, но все же...

«Господа начальники и руководители никогда, слышите, никогда не сажайте технический персонал в оперзал за барьер, а то можно лишиться всех клиентов, даже самых постоянных и не прихотливых!»

К сожалению, до нашей начальницы это доходило примерно месяца полтора. Потом она нашла нам отдельную каптерку, когда ее терпение окончательно лопнуло. Но обо всем по порядку.

Отшумели новогодние праздники, народ с шумом и гамом,  весельем и мордобоем, как водится на Руси, отметил оба Рождества, встретил новый и старый 1994 год, опохмелился на Крещение и готовился встретить славный месяц Рамадан, плавно перетекающий в Пасху.

И тут как гром среди ясного неба грянул переезд в новое здание. Точнее здание было старое, постройки начала XVIII века, но отреставрированное снаружи, а внутри облепленное мрамором и ковролином, где только можно и нельзя. Даже в сортирах. Но переезжать народ не хотел, по многим причинам: во-первых после всех этих праздников народ ходил как сомнамбулы, ничего не понимая, во-вторых просто не хотелось переезжать, а в-третьих не хотелось переезжать, потому что это было метров на пятьсот – семьсот  дальше от метро, инфраструктура (палатки с пивом, магазины и кафе) не была нами разведана в том районе, ну и в-четвертых не хотелось переезжать еще потому, что этажом выше в этом домике должно было сидеть самое главное начальство, и этот домик автоматически становился главным офисом, со всеми вытекающими из этого последствиями.

Единственная кто хотел переезжать – это была Баба Люба. Начальник нашего отдела и по совместительству – заместитель директора управления. Ей в подчинение выдавался оперзал, собственный, о чем она мечтала все время со дня прихода в наше управление.

Первым готовиться к переезду стал наш отдел. Если вы подумаете, что это было связано с каким либо стратегическим планированием, бизнес-планом или еще с чем-либо, то вы ошибаетесь. Как я говорил ранее, что мы сидели в здании, бывшем во времена оные церковью. И то ли грехи начальство решило замолить, то ли просто имидж себе создать, то ли еще не знаю что, но короче решили они отдать этот домик церкви обратно. Но не сразу, а постепенно. И вот пришел батюшка, обошел весь домик, и очень ему уж понравилась наша комнатенка. Оказывается в этом самом месте церкви, где находилась наша комната, должен стоять алтарь, иконы и еще чего. Поэтому было принято решение нас выгнать, в, еще не до конца отреставрированный, дом, а нашу комнату отдать батюшке под молельню. А мы стали паковать вещи. (Забегая немного вперед, хочу сказать, что молельню там открыли, и даже прихожане какие то приходили.  И вот представьте себе такую ситуацию в одной комнате сидят «толстые» клиенты, которых народ раскручивает на бабки. Всюду разговоры о фьючерсах, форвардах, поставках против платежа и всякой другой хренью, девки длинноногие в коротких юбках кофей подают, а из  другой комнаты воняет кадилом, раздаются песнопения, ходят бабки неопределенного возраста в черных платьях и платках. Короче кретинизм полнейший.)

Ну вот и настал час Х. Коробки были упакованы, а мы стали ждать машину.

- Ну и?.. – сказал Ильюха.

- Да я вообщем то не возражаю… - сказал шеф.

- Ну тогда я побежал… - сказал я.

В моде у нас был тогда «Съылнчев бряг». Я взял парочку для разгона. На душе потеплело, и приятная гибкость во всем теле образовалась. А тут уже и автобус подоспел и мы начали грузиться. 

И тут Баба Люба сделала первую свою тактическую ошибку, сказав, что очень много вещей, на всех места не хватит, и мальчики пойдут пешком, благо тут идти не очень далеко.

 Мальчики не возражали, мальчики возликовали…

- Наглеть не будем, - сказал шеф после третей кружки пива и 200 водочки. – Возьмем с собой, вещи расставим и выпьем в спокойной обстановке. А то уже менты коситься начинают.

Ну когда мы наконец то пришли, тут же произошла немая сцена. Гоголь отдыхает. Сразу вспомнился анекдот: «А ты когда минет делаешь, глаза мужа видишь? Нет. А я один раз минет делала, муж вошел. У него были ТАКИЕ глаза!» Вот у нашей Бабы Любы были примерно такие же глаза, как у того мужа. Ничего не сказала золотая ры… тьфу… Баба Люба. Губки надула и заперлась в своем кабинете.

Шеф пошел разбираться, чей то она обиделась то. Подумаешь, что мы шли одну автобусную остановку два часа, может мы в пробку попали. Но в кабинет к ней наш шеф не попал. Подойдя к двери, он сначала прочитал табличку, мотнул головой, потом опять прочитал, потом протер глаза и снова прочитал. Потом схватился за живот, согнулся пополам и начал истерически хохотать. Мы с Ильюхой переглянулись. Одновременно у обоих мелькнула мысль в головах: «Вот так незаметно приходит «белочка». Подходим поближе, шеф стоит красный, говорить не может, тычет пальцем в табличку на дверях кабинета. Подходим ближе и читаем «Начальник отдела по депозиратному обслуживанию». Все, занавес. Так на многие годы Депозитарий стал Депозиратием.

Естественно, что в этот день мы уже не работали, хотя дел было много. Баба Люба обиделась до того, что сделала вторую тактическую ошибку, не поехав домой на машине, а пошла нас провожать за ручку до метро, что бы мы по дороге не догнались и пришли более-менее нормальные завтра на работу. Ильюха сказал, что он в неволе не размножается и принципиально сегодня догонится, хотя в принципе и так уже нормальная гибкость во всем теле образовалась. Конечно же, при подходе к метро, мы все рассосались как тараканы на свету,  встретились в заранее оговоренном месте, и нажрались до зеленых бегемотов.

На следующий день Баба Люба совершила третью, уже стратегическую ошибку. Она посадила нас в оперзале в самом углу, спиной к клиентам. И первое, что видели клиенты, входя в банк, так это два наших с Ильюхой стола, загроможденные компьютерами, компьютерными железками, проводами и прочей мелочью, необходимой в хозяйстве. Короче зрелище было не для слабонервных. Наверно ни в каком другом банке это нельзя было увидеть. Приходили клиенты, не простые бабушки с улицы, а либо очень богатые люди, либо представители крупных фирм и компаний покупать облигации Автоваза, акции сбербанка и еще чем-то мы торговали, не помню уже точно. Так вот приходит это клиент и первое, что ему бросается в глаза, не девушка оператор, которую из под барьера почти не видно, а натюрморт с пейзажем, который чуть подальше. А на этом натюрморте двое волосатых, небритых мужика в мятой джинсе ковыряются с умным видом в каких то железках.

Как-то после прихода еще одного «толстого» клиента, точнее после его ухода Баба Люба вызвала нас в кабинет

- Мальчики! Пока по-хорошему прошу, разберитесь на столах и не выражаетесь при клиентах.

- Да мы вроде не выражались…

- Да я сама слышала.

- Это вы про «маму мертвую» и про «писюк подвисший»?

- Да еще про многое другое.

- Ну… это термины профессиональные. Просто мы так лучше понимать друг друга. Если честно, то ваши «описьделы» и «платежки бездаты» нам тоже слух режет.

- Ну ладно, а на столах когда разберетесь? Страшно же смотреть.

- Ну, во-первых, мы инженеры, а значит люди творческие и поэтому у нас не может быть порядка на столе в вашем понимании этого слова, а во-вторых, у нас столько компьютеров и серверов, которые чисто физически не могут уместиться на наших двух столах и под ними тоже. Поэтому получились небольшие баррикады.

- И, в-третьих, наши столы закрывают все коммуникационные и трассировочные люки и шкафы, что в принципе недопустимо. А поскольку домик наш еще не сдан в эксплуатацию, то телефонщики и секретчики постоянно туда лазают и проверяют свои телефоны и сигнализацию. Для этого им нужно двигать наши столы. А это есть не здорово, поскольку они совершенно случайно могут зацепить какие-нибудь наши провода. Что они в принципе и делают. А иногда мы ихние провода дергаем.

- Ну и что вы про все это думаете?

- А вот думать нам, Любовь Леонидовна, по штатному расписанию не положено. Нам соображать надо. А думает пускай начальство. Им за это деньги платят. А мы только до сведения доводим и ставим вас в известность.

Нечего опять не ответила Баба Люба, опять губенки поджала, обиду кинула, выгнала нас из кабинета, стала наверно думать, потому, как соображать она не умела.

А еще было одним любимым занятием по утрам, так это искать сетку. В те времена все было сделано на коаксиальном кабеле (для тех, кто не знает, этот кабель похож на антенный к телевизору, только с другим волновым сопротивлением)  и если случался обрыв где-нибудь в одном месте, то не работала вся сетка. А обрывы были почти каждое утро, потому что по утрам ходила бабка с пылесосом и периодически где-нибудь рвала нам провод. И вот приходилось каждое утро, вместо утренней чашечки кофе и сигареты, лазить с «терминатором» под столами и искать обрыв. После месяца такой работы мы стали с Ильюхой копить деньги на киллера для этой бабки.

И еще пару слов об удобствах. Ну начнем с того, что бы до них добраться у нас на этаже, надо было пройти пост охраны, каждый раз показывая пропуск. А когда у тебя в желудке урчит, особо про пропуск не вспоминаешь. Бежишь вот так вот, предвкушая облегчение, райское наслаждение и прочие баунти, а тут тебя вертухай тормозит, и орет, мол, ксиву показывай. Какая на фиг ксива, блин, сейчас клапан пробьет, прям у тебя на посту. Не положено и все тут, говорит вертухай. Хорошо, если ксива в кармане. А если нет, то приходится бежать к себе на место и искать ее среди железок. Но если ты пробежал мимо вертухаев, это еще ничего не значит. Удобства находились рядом с инкассаторским гаражом. И если в это время приезжали инкассаторы,  то весь коридор перекрывался ментами с автоматами. Даже если ты пробежал вертухаев, и в это время нет инкассации, то это совершенно не значит, что ты попадешь в удобства. Начнем с того, что удобства всего два. Типа для М и Ж. По одному очку в каждом. То есть типа «сортир домашний обыкновенный в количестве двух штук». Запирайся и сиди сколько хочешь. Так вот удобства могли быть просто заняты, это еще полбеды, удобства могли быть заняты, и около них была очередь, но это тоже не большая беда, люди всегда между собой договориться смогут. В случае чего можно было подняться на второй этаж. А вот самое неприятно, это то, что их могли закрыть на профилактику по всему зданию, поскольку здание еще не было сдано в эксплуатацию.  И вот приходилось нам выгуливаться в прилежащие дворики, справлять нужду. Но нет худа без добра. Мы нашли отличную точку с ликероводочной продукцией и очень приятственный дворик для ее распития, с закутком для справления нужды, не мозоля никому глаза. Прошло почти уже десять лет, а народ до сих пор ходит туда попить пивка.

Вот так мы обживали, новое место после переезда. Попивали пивко и еще чего покрепче, и, философствуя, приговаривали, что человек – это не то, что бы звучит гордо, а такая скотина, в отличие от животных, что ко всему привыкает. Но это совсем другая история.